Бывший полузащитник сборной России преодолел 250 километров на ультрамарафоне des Sables. Забег проходил в пустыне Сахара и длился семь дней. Гонку из шесть этапов Алексей завершил за 33 часа 47 минут 10 секунд.
– Вы впервые пробежали марафон в Сахаре. Довольны?
– Уже бегая марафоны, прочитал статью про Луиса Энрике, и он меня вдохновил на это выступление.
А через несколько лет познакомился с трехкратным победителем марафона в Сахаре Андреем Дерксеном, моим земляком. Узнал от него много полезной информации.Доволен своим результатом, к этому шел долго. Сначала думал, что я вошел в первую сотню, но потом увидел официальные данные – 118‑е место и 33 часа 47 минут 10 секунд. Приятно, что со мной это случилось.
Никогда не испытывал таких нагрузок, не думал, что смогу с 10‑килограммовым рюкзаком за спиной бегать 32 километра в первый день, 40 километров на второй, потом еще раз 32 километра и в конце марш‑бросок на 82 километра. В общей сложности 6 этапов и 250 километров марафона в Сахаре! Для меня это казалось запредельным, но организм справился.
Каждый этап я посвящал ребятам и девчонкам, которые играют на турнире РФС «Стальная воля», определенной нозологии – категории с инвалидностью. Заключительные 82 километра посвятил ребятам и девчонкам, играющим в футбол на электроколясках. Они мне писали большое количество пожеланий. Запомнилось такое: дави на пульт, ноги сами побегут. И это меня сильно воодушевляло, действительно, я думал о них и ноги меня несли вперед, как бы тяжело ни было.
Для меня было важно завершить марафон ради ребят и девчонок, нигде не сачканул: бежал, карабкался, но добрался до финиша!
Повторюсь, что было очень тяжело. Не обошлось и без повреждений. В одном месте камни от постоянных ветров стали такими острыми, будто кто‑то рассыпал битое стекло. Я споткнулся и, падая на камни, подставил руку, чтобы не разбить лицо. В итоге рукой напоролся на камень и порезал руку – ее зашили по возвращении в лагерь. Но все это ерунда по сравнению с тем, что я испытал и понял: границы возможностей, как физических, так и духовных, можно отодвигать, находясь в такой стрессовой ситуации.
– В плане быта тоже все было непросто?
– Да. Никогда не испытывал на себе такой кочевой быт: проживание в палатках посреди пустыни, сильные ветра и обилие песка, который был абсолютно везде, даже в спальнике, в котором я ни разу не поспал. Из‑за таких условий ни одной ночи не поспал нормально, и это вызывало определенные сложности.
Мне казалось, что еда, вода и сон – очень важные составляющие для человека, но во время марафона понял, что сон важен не настолько. Вставал с утра как зомби и бежал дальше, потому что в голове была установка: надо! Тело мобилизовывалось, приходилось преодолевать сложные маршруты, проходившие через горы, дюны, разнообразный песок.
Для меня стало удивлением, что бега как раз было меньше, чем преодоления: многие шли пешком, используя палки. То есть через Сахару нужно было не пробежать, а пробраться.
– Какие планы дальше?
– В январе 2026 года планирую пробежать в Оймяконе. Это самый холодный забег в мире, хочу проверить себя на 50‑километровом марафоне в минус 50 градусов в свои 50 лет.
– Сколько проспали после финиша?
– Еще не ложился. Мы сразу сели в автобус, доехали до ближайшего города. Так что с нетерпением жду, когда совсем скоро лягу в комфортную кровать (смеется).
– Как реагировали люди, узнавая в вас известного футболиста?
– Организаторы марафона – французы. Когда в медицинском штабе зашивали руку, разговорился с девушкой. Оказалось, что она из Бордо. Я ей сказал, что тоже оттуда, профессиональный футболист. Она сильно удивилась, отметила мой акцент. Еще парень подошел, с ним тоже разговорились. Оказалось, он болельщик «Лилля», а я этой команде как раз забил свой первый гол во Франции (смеется).
– Кто из коллег поздравил? Может, Луис Энрике что‑то написал?
– В РФС поздравили, а из футболистов пока никто не писал (улыбается). Еще мне было приятно, как отреагировало на мое выступление беговое сообщество. Они следили за мной, писали слова поддержки. И особые слова благодарности моему тренеру Михаилу Исаковичу Монастырскому, – сказал Смертин.
Свежие комментарии